Лютня Гассира
Четырежды стояла столица Вагаду во всем великолепии и славе. Четырежды исчезала она с лица земли: виной тому были людская гордость, ложь, ненасытность и вражда. Четырежды Вагада меняла имя: звалась поочередно Диеррой, Агадой, Ганной и Силлой. Четырежды оборачивалась она в разные стороны: на север, на запад, на восток и на юг. Окружали ее высокие стены с четырьмя воротами: северными, западными, восточными и южными. А воздвигалась она из камня, дерева, глины и человеческих жизней. Такой она навсегда и утвердилась в памяти народа. Вагаду— великая сила, таящаяся в человеческих сердцах. Иногда видны ее высокие стены, слышен лязг мечей и звон щитов, иногда же она скрывается, становится невидимой, засыпает, утомленная суетным людским тщеславием. Когда-нибудь Вагаду восстанет, с тем чтобы никогда больше не исчезать. Ключом забурлит в ней жизнь. Ни тщеславие, ни ложь, ни ненасытность, ни вражда не смогут тогда нанести ей урон. Незыблемая и нерушимая будет она стоять до окончания времен.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Четырежды исчезала с лица земли столица Вагаду. Четырежды восставала она, еще более прекрасная, чем прежде. Гордость породила замечательные, до сих пор поющиеся песни. Ложь пролила на Вагаду дождь золота и жемчуга. Ненасытность помогла умению писать и читать, в Вагаду это было занятие женщин, это умение переняли бурдама.
Вражда научит пятую Вагаду быть такой же победоносной, как южные дожди, несокрушимой, как скалы Сахары. Тогда в сердце каждого мужчины будет жить Вагаду и будет пребывать Вагаду в лоне каждой женщины.
Виновницей первого исчезновения Вагаду была гордость. В те времена Вагаду смотрела на север и носила имя Диерра. Последнего правителя Диерры звали Нганамба. Некогда его род был могущественным, но постепенно приходил в упадок. Каждый день его народ, фаса, сражался с бурдама и борома. Битвы не прекращались, казалось, мир никогда не наступит. Поначалу мощь страны Нганамбы возрастала. Все мужчины были отважными воинами, женщины—прекрасны и горделивы. Но те фаса, что не пали в сражениях, старели. Одряхлел и Нганамба. У сына вождя, Гассира, было восемь взрослых сыновей и множество внуков. Престарелый король не решался передать власть сыну, боялся, что его гордость пострадает, если он, перестанет быть правителем, и вот Вагаду исчезла, народ борома превратился в рабов бурдама, мечом захвативших власть. Умри Нганамба вовремя, разве исчезла бы Вагаду в первый раз?
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Нганамба все не умирал. Гассиру казалось, будто сердце его пожирает шакал. Каждый день вопрошал он свое сердце: когда же умрет Нганамба? Когда он, Гассир, станет правителем? Каждодневно Гассир жаждал услышать о смерти короля, как любовник страстно ожидает восхода вечерней звезды, чтобы отправиться к своей возлюбленной. Гассир уже успел покорить бурдама, коварных борома он гнал бичом, сделанным из подпруги боевого коня. Все помыслы его были только об отцовском мече, только о его щите, только о его коне. И по вечерам, возвращаясь в город, он сидел в кругу сородичей и слушал, как воины превозносят его подвиги. Но все его мечты были об отцовском щите и мече—овладеть ими он мог лишь после его смерти. День за днем росло нетерпение Гассира. Он проводил бессонные ночи, и шакал пожирал его сердце. Однажды Гассир вышел из дома ночью и отправился к мудрому старцу.
— Киекорро!—спросил он.—Когда наконец умрет мой отец Нганамба, оставив мне свой меч и щит?
Мудрец ответил:
— Э, Гассир, твой отец скоро умрет, но не тебе владеть его щитом и мечом. Твое же оружие—лютня. Из-за нее-то и сгинет Вагаду. Э, Гассир!
— Ты лжешь, Киекорро! Я вижу, что не такой уж ты прозорливец! Как может сгинуть Вагаду, если герои ее каждый день выигрывают битвы? Ты лжешь, Киекорро!
— Напрасно ты мне не веришь,—вздохнул старец.— Твой путь ведет в поле, к куропаткам: там ты услышишь их песню, и вот это-то и есть твой путь и путь Вагаду!
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Наутро Гассир вместе с другими героями вступил в битву с бурдама. Гнев охватил его. И приказал он воинам:
— Оставайтесь на месте. Сегодня я один буду сражаться.
Герои остались кто где стоял, а Гассир выехал вперед и метнул копье. А затем кинулся на бурдама с обнаженным мечом; он косил их, как серп пшеницу. Закричали бурдама в ужасе:
— Этот человек не из рода фаса. Это сам Дамо, губитель людей.
Они побросали копья и обратились в бегство. Гассир приказал своим воинам:
— Подберите копья.
Они выполнили его повеление. И запели: все фаса — герои как на подбор. Гассир — величайший из героев, вершитель славных подвигов. Но сегодня он превзошел самого себя!
Гассир въехал верхом в город в сопровождении героев. Они пели:
— Никогда еще Вагаду не захватывала столько копий! После битвы Гассир отправился к женщинам, чтобы они омыли его. Собрались мужчины, чтобы отпраздновать победу. Но самого Гассира с ними не было. Он направился прямиком в поля. И услышал там пение куропатки. Подойдя поближе, он смог даже разобрать слова:
— Слушайте «Дауси»! Слушайте мою песню! Слушайте песню о моих подвигах!
И куропатка спела песню о своей битве со змеей. Вот эта песня:
— Все живое умрет, превратится в прах! Но «Дауси», моя песня о подвигах, не сгинет. Ее будут петь вечно, переживет она правителей и героев! Хо! Я могла совершить этот подвиг! Хо! Я могу сложить и спеть «Дауси»! Вагаду исчезнет. «Дауси» переживет ее!
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
И вот Гассир вновь отправился к мудрецу и сказал:
— Киекорро! Был я в полях! Куропатка похвалялась, что песня о ее деяниях переживет Вагаду. Куропатка пела «Дауси». Ответь мне, правда ли, что эта песня вознесется над жизнью и смертью?
Мудрец ответил:
— Э, Гассир, ты стремительно торопишься к своему концу. Никто не в силах остановить тебя. Раз уж тебе не суждено стать правителем, ты будешь певцом! Когда-то короли фаса обитали на берегу моря, и были тогда они великими героями и вели войну с людьми, которые играли на лютнях и пели «Дауси». Сердца героев фаса часто замирали от ужаса, когда они слышали эту песню. Но никогда еще фаса не пели «Дауси», потому что они принадлежали к роду хорро, а «Дауси» обычно поют только люди из племени диаре. Диаре сражались так, как пьяница, заливающий жажду, а не как благородные герои. Отныне ты не можешь быть вторым среди первых, а станешь первым среди вторых, то есть певцом. И Вагаду из-за этого исчезнет!
— Пусть сгинет Вагаду! — воскликнул Гассир.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Гассир отправился к кузнецу. И попросил:
— Сделай для меня лютню.
— Хорошо, но только на этой лютне нельзя будет играть.
— Это не твое дело. Сделай лютню.
И вот лютня готова. Кузнец отнес ее Гассиру. Гассир попробовал заиграть на ней, но лютня молчала. Кузнец засмеялся:
— Что я тебе говорил?
— Заставь ее зазвучать.
— Это не в моей власти. Об этом должен позаботиться ты сам.
— Но как?
И мастер ответил:
— Пока это только кусок дерева. Не зазвенит он, пока не появится у него сердце. И ты сам должен дать ей это сердце. Пойдешь на битву, пусть лютня будет у тебя за спиной. Она должна вобрать в себя звон твоего меча, должна впитать капли твоей крови и крови твоих врагов, твоя боль должна стать ее болью, твоя слава — ее славой. Лютня не должна остаться просто куском дерева, но превратиться в нерасторжимую часть тебя самого и твоего народа. Она должна быть достойна перейти к твоим потомкам. Только тогда звуки, родившиеся в твоем сердце, отзовутся в сердцах твоих детей, прежде всего твоего старшего сына, и всего народа. Вот когда оживет мертвый кусок дерева. Но Вагаду сгинет из-за лютни!
— Пусть сгинет Вагаду! — воскликнул Гассир.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Гассир созвал восьмерых своих сыновей. И сказал им:
— Сыны мои, сегодня мы выступаем на битву. Но удары наших мечей найдут отклик отныне не только в Сахеле [Сахель — полоса саванн вдоль южной границы Сахары.] , но и в грядущих веках. Вы, мои сыновья, и я будем первыми среди героев. И ты, мой старший сын, будешь биться рядом со мной!
Гассир со своим старшим сыном возглавили войско. За плечами Гассира висела лютня. И вот уже перед ними воины бурдама. Гассир и его старший сын бросились на них. И сражались, как никогда прежде. Гассир кидался в битву так, как будто он и не человек вовсе, а Дамо. И его старший сын кидался в битву так, как будто он и не человек вовсе, а Дамо. Гассир схватился сразу с восьмерыми. Сын поспешил ему на выручку. И сразил четырех. Но одному из воинов удалось пронзить его сердце копьем. И он свалился с коня замертво. Гассир яростно закричал. Испуганные бурдама побежали вспять. А Гассир спешился и взвалил тело сына на спину. Затем снова сел на коня и медленно двинулся к остальным героям. Кровь из сердца старшего сына, стекая, капала на лютню — ведь на спине Гассира висела лютня! И так, во главе героев, Гассир въехал в Диерру.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Погребли старшего сына Гассира. Могила покраснела от его крови. Этой ночью Гассир взял лютню и ударил по струнам. Но лютня молчала. Гассир рассвирепел. Он созвал сыновей и сказал:
— Завтра мы выступаем против бурдама.
Семь дней подряд отправлялся он на битву. И каждый день рядом с ним скакал один из его сыновей, чтобы вместе с отцом отличиться в сражениях. И каждый раз, когда он возвращался, с его плеча свисало тело сына. В Диерре начался великий плач по погибшим. Все воины и все женщины облачились в белые и красные одеяния. Везде текла кровь борома, принесенных в жертву. Женщины стонали. Мужчины были в ярости. Накануне восьмой битвы все воины-герои и жители Диерры собрались вместе и сказали Гассиру:
— Гассир, хватит воевать. Воюют только по необходимости. Но ты ослеплен яростью и бессмысленно рвешься в бой. Уходи же из Диерры! Вместе со своими близкими родичами. Забирай пленных борома и скот. Мы хотим мира, не хотим умирать даже во имя славы.
Мудрец сказал:
— Э, Гассир! Вот так сгинет Вагаду в первый раз!
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Гассир и последний, оставшийся в живых младший сын, его жены, друзья и рабы борома отправились в пустыню. Миновали Сахель. Из городских врат с Гассиром выехало множество воинов, но большинство вернулось. Лишь небольшая горсточка верных не отреклась от Гассира и его сына.
Ехали день и ночь. В тишине и молчании расположились на привал. Заснули сын, женщины, рабы. Один Гассир бодрствовал — упорно сидел у огня и как будто прислушивался. Наконец сон одолел и его. Внезапно он пробудился и вскочил на ноги. Он услышал музыку, и эта музыка, казалось, звучала внутри него. Гассир задрожал. Это пела лютня, пела песню «Дауси».
Запела лютня в первый раз — король Нганамба умер в Диерре; запела лютня в первый раз — истощился гнев Гассира, заплакал он; запела лютня в первый раз — исчезла Вагаду с лица земли.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Четырежды стояла столица Вагаду во всем великолепии и славе. Четырежды исчезала она с лица земли: виной тому были людская гордость, ложь, ненасытность и вражда. Четырежды Вагада меняла имя: звалась поочередно Диеррой, Агадой, Ганной и Силлой. Четырежды оборачивалась она в разные стороны: на север, на запад, на восток и на юг. Окружали ее высокие стены с четырьмя воротами: северными, западными, восточными и южными. А воздвигалась она из камня, дерева, глины и человеческих жизней. Такой она навсегда и утвердилась в памяти народа. Вагаду — великая сила, таящаяся в человеческих сердцах. Иногда видны ее высокие стены, слышен лязг мечей и звон щитов, иногда же она скрывается, становится невидимой, засыпает, утомленная суетным людским тщеславием. Когда-нибудь Вагаду восстанет, с тем чтобы никогда больше не исчезать. Ключом забурлит в ней жизнь. Ни тщеславие, ни ложь, ни ненасытность, ни вражда не смогут тогда нанести ей урон. Незыблемая и нерушимая будет она стоять до окончания времен.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!
Четырежды исчезала с лица земли столица Вагаду. Четырежды восставала она, еще более прекрасная, чем прежде. Гордость породила замечательные, до сих пор поющиеся песни. Ложь пролила на Вагаду дождь золота и жемчуга. Ненасытность помогла умению писать и читать, в Вагаду это было занятие женщин, это умение переняли бурдама.
Вражда научит пятую Вагаду быть такой же победоносной, как южные дожди, несокрушимой, как скалы Сахары,— ведь тогда в сердце каждого мужчины будет жить Вагаду и в лоне каждой женщины будет пребывать Вагаду.
Хо! Диерра, Агада, Ганна, Силла!
Хо! Фаса!