Золотоволосая Отолонка

Жили-были братец и сестричка. Хлопчика звали Яхимка, а девочку — Отолонка. Отец у них был добрый, а вместо родной матери была у них злая мачеха. Била она детей каждый день, а слова доброго они от нее никогда не слыхали.

Когда дети подросли, Отолонка сказала:
— Братец мой, давай уйдем из дому искать работу! У чужих людях легче жить, чем со злой мачехой. Там нас бить не будут, да и что-нибудь заработаем.
Брат согласился, и они пустились в путь-дорогу.

Поднялись они на высокую гору и присели отдохнуть. Посмотрел Яхимка на сестру и говорит:
— Ах, сестра! Как блестят на солнце твои золотые волосы, какая ты красавица!
А Отолонка была девушка красоты удивительной. Золотые ее косы спускались до колен; когда она смеялась, на устах у нее расцветали золотые розы; когда плакала, жемчужины падали из очей. Где она ступала, там вырастали цветы. Вода, которой она умывалась, благоухала.

Посмотрел брат на нее и не мог удержаться, чтобы не сказать еще раз:
— Как ты хороша, сестра моя!
— Ну и что же, что хороша! А много ли я видела счастья? И кто знает, что еще может быть впереди!

И пошли брат с сестрой дальше. Дошли они до одного селения.
— Ну, братец,— говорит сестра,— не стоит нам дальше вместе идти. Я останусь здесь, а ты ступай дальше. А то как бы не пришлось тебе за мою красу слезы лить.
— Неправда, сестра моя! Почему я должен за твою красу страдать?
— Так часто бывает,— ответила сестра.
— А чтоб ты обо мне не забывал, дам я тебе на память один мой волосок. Как посмотришь на него, вспомнишь обо мне. Только людям его не показывай да не проговорись, что он мой, а не то и тебе и мне плохо будет. А когда я тебе буду нужна, приходи в это село. Я здесь наймусь к кому-нибудь.
Попрощались они и разошлись в разные стороны.

Шел Яхимка горами-долами, кривыми и ровными путями, весь белый свет из конца в конец прошел и нанялся к одному королю за четырьмя конями ходить. Так любил и холил Яхимка своих коней, что стали они лучше всех коней в королевской конюшне: чистые и гладкие, грива — волосок к волоску, шерсть, как шелк, переливается.

Рассердился король на конюхов:
— Почему у Яхимки кони — любо глядеть, а на других смотреть тошно? Всыпать лентяям по двадцать плетей на конюшне!
Схватили слуги конюхов и выпороли всех, кроме Яхимки. Затаили конюхи на Яхимку обиду и решили отплатить за нее. Подпоили они раз Яхимку вином и стали выпытывать, почему у него кони всегда чистые.
— Да ведь я их днем и ночью чищу да холю! — сознался Яхимка.
— Как же ты их ночью впотьмах чистишь? — удивились конюхи.
— Есть у меня золотой волосок—вот этот волосок мне по ночам и светит. Подарила мне его на память моя сестра, золотоволосая Отолонка.— И рассказал Яхимка, какая красавица его сестра.

Поутру протрезвился Яхимка и вспомнил, что проболтался, да уже было поздно. Конюхи все рассказали королю. Позвал король Яхимку и спрашивает:
— Ну, рассказывай, отчего у тебя кони всегда чистые.
Долго запирался Яхимка, но в конце концов показал королю золотой волос Отолонки. Увидел король золотой волос и сказал:
— Хочу немедля видеть золотоволосую Отолонку! Собирайся в путь и покажи мне твою сестру. Если она так красива, возьму ее себе в жены.

Яхимка запряг четырех коней в золотую карету и вскочил на козлы. В карету посадили придворную даму, чтобы она одела Отолонку в подвенечное платье. А эта дама была ежи-баба (баба-яга). Тайком она посадила в карету свою уродливую дочку.

Король сел на своего скакуна, Яхимка хлестнул коней, и полетели они через горы и долы. Вот примчались к тому селению, где жила Отолонка, и остановились у колодца. К колодцу прибежали любопытные девушки и окружили золотую карету.

Глянул король на девушек и сразу узнал среди них Отолонку — так она была прекрасна. Стал король просить девушку выйти за него замуж. Статный король понравился Отолонке, и она согласилась. Король обрадовался и приказал придворной даме одеть Отолонку в подвенечное платье.

Стала девушка еще прекраснее. Посадили ее в золотую карету. Король вскочил на своего скакуна и помчался впереди кареты. На полпути оглянулся король назад и крикнул Яхимке:
— Тише, тише, а то еще разобьешь карету я изувечишь мою красавицу!
А Отолонка спрашивает:
— Что сказал мой пан, что?
— Он велел отрезать тебе руку по локоть. А не дашь — убить Яхимку! — ответила ежи-баба.
— Ой! Не убивайте моего братца, пани! Лучше отрубите мне руку по локоть!
Отрубила ежи-баба Отолонке руку по локоть. А Яхимка ни о чем не догадывается, сидит на козлах, подгоняет коней.

Король снова оглянулся на карету и крикнул:
— Тише, тише гони! А то разобьешь карету и изувечишь мою пани!
А Отолонка:
— Что сказал мой пан, что?
А ежи-баба:
— Пан приказал отрубить тебе ногу до колена. А если не дашь, убить твоего брата.
— Ой, не убивайте моего братца! Лучше отрубите мне ногу!
Отрубила ежи-баба Отолонке по колено ногу.

Оглянулся король — мчится карета по берегу моря во весь опор. Того и гляди, перевернется.
— Тише, тише гони коней! Разобьешь мою пани!
А Отолонка:
— Что сказал мой пан, что?
А ежи-баба:
— Чтоб я сняла с тебя подвенечное платье и бросила тебя в море. А не дашь — убить Яхимку.
Заплакала Отолонка:
— Пусть будет так, как приказал король! Только не тронь те моего братца!
Сняла ежи-баба с Отолонки подвенечное платье и столкнула ее в море, а подвенечное платье надела на свою рыжую дочку. Яхимка это видел, но от страха и с места не двинулся.

Когда приехали домой, ежи-баба говорит королю:
— Отолонка устала с дороги. Дозволь отдохнуть ей до вечера.
Закутала ежи-баба свою дочку в свадебную фату, и король не заметил обмана.

Вечером король устроил свадебный пир. На пир собралось много знатных гостей. Молодая королева сидела на пиру с опущенной фатой. Гости поздравляли короля с красавицей женой.

Подвыпил король и захотел похвастаться перед гостями:
— Открой свое лицо, моя дорогая! Пусть полюбуются люди твоей красотой.
Не хотела королева открывать свое лицо, да пришлось снять фату. Взглянул на нее король и обомлел: вместо золотоволосой красавицы рядом с ним сидела рыжая уродина. Улыбнулась королева, а вместо золотой розы с ее уст упала на стол жаба и заквакала: — Ква! Ква! Ква!

Рассердился король и ударил королеву по лицу. Заплакала королева, и вместо жемчужин из ее глаз поползли белые пауки. Когда кончился ужин, слуги подали гостям воды, чтобы они вымыли руки. Королева сполоснула руки — вода запахла так, что гости заткнули носы и разбежались в разные стороны. Идет ежи-бабина дочка, и где ступит — вместо золотой травы колючки вырастают.

Загрустил король, не знает, что и делать. А ежи-баба тут как тут:
— Это все Яхимка! Это он околдовал тебя и подсунул тебе в жены свою поганую сестру!
— Закопайте его в землю по пояс! — приказал разгневанный король.

А Отолонка упала в море и превратилась в белую утку с золотым хохолком на голове. Только не могла она плавать: не было у нее одного крыла и одной лапки. Легла белая утка у бережка и стала греться на солнышке.

Шел по берегу моря садовник. Увидал он белую утку с золотым хохолком и бросился ее ловить. Вырвалась утка из рук, ударилась о землю и вдруг превратилась в красавицу-девушку.
— Ах, не убивай меня, несчастную, не убивай! Рада бы я улететь, да видишь: нет у меня ни руки, ни ноги!
Заплакала Отолонка, и покатились из ее очей жемчужины, одна крупнее другой.

Подобрал садовник жемчужины и спрашивает:
— Чем же я могу тебе, девушка, помочь?
Улыбнулась Отолонка, и из ее уст выпали золотые розы. Удивился старый садовник: немало вырастил он на своем веку цветов, а золотые розы увидел впервые.
— Возьми эти розы и ступай с ними к молодой королеве,— сказала Отолонка.
— Захочет она купить эти розы — денег не бери. Проси за них руку и ногу. А в награду возьми себе жемчужины.

Пошел садовник к дворцу, ходит под окнами и кричит:
— Продаю золотые розы! Кто купит золотые розы?
Услыхала ежи-бабина дочка и позвала к себе садовника:
— Сколько ты хочешь за золотые розы? Я их покупаю.
— Не хочу я за них денег. Есть у меня дома девушка- калека: без руки, без ноги. Дай мне руку и ногу — отдам тебе золотые розы.
Взяла королева у своей матери Отолонкины руку и ногу, отдала садовнику за золотые розы.

Принес садовник Отолонке руку и ногу. Приложила их Отолонка, и они мигом приросли. Ударилась Отолонка о землю, превратилась в белую утку с золотым хохолком и улетела в море. В синем море купались, полоскались белые утки. Среди них плавала белая утка с золотым хохолком. Вечером стали утки между собой говорить:
— Ах, ах! — начала одна.— Старая ежи-баба добилась своего: подсунула королю свою рыжую дочку вместо красавицы Отолонки.
— Ах,— сказала другая,— если бы только это! Из-за нее закопали Яхимку в землю по пояс.
Поговорили между собой утки, взмахнули крыльями и полетели к берегу на ночлег.

А ночью, когда совсем стемнело, полетели утки к дворцу. Тут одна утка, белая как снег, с золотым хохолком, ударилась о землю и превратилась в золотоволосую Отолонку. В самую полночь застучала она в ворота на тот двор, где был закопан в землю бедный Яхимка:
— Кто спит, кто не спит—отворите ворота!
— Я сплю и не сплю,— отвечал ей Яхимка.
— Только отворить не могу! Я по пояс в землю закопан и железной цепью за руки к столбам прикован.

Отворила Отолонка сама ворота, подошла к Яхимке и стала ему выговаривать:
— Братик мой! Зачем ты не сдержал слова и рассказал про меня? Я за тебя руки и ноги не пожалела, а ты даже не вступился за меня! Видишь, в какую беду я попала?
— Ах, не кори меня, сестра! Я так жестоко наказан!
Погоревали они, пожалели друг друга. Вытерла Отолонка своими золотыми волосами брату лицо и стала просить:
— Братик, нет ли у тебя чего поесть? Изголодалась я, а птичья пища в горло не лезет.
— Ничего нет, сестрица моя! Ведь я сам только тем и живу, что добрые люди мне тайком в рот сунут.
Попрощалась Отолонка с братом, пошла тихонько в королевскую горницу, открыла шкаф и все, что там доброго было, съела.
Потом взяла королевский гребень и стала чесать им свои золотые волосы. Тут забили крыльями под окном белые утки. Отолонка положила гребень на место, превратилась в белую утку и улетела со своими подружками.

Рано утром король встал с постели и хотел причесаться. Смотрит — в гребне между зубьями вьется несколько золотых волосков. Проголодался король, открыл шкаф — а в нем нет ничего, все съедено!
Собрал король всех, кто был во дворце, и спрашивает:
— Не видели ли, кто сегодня ночью заходил ко мне?
Все молчат. Все крепко спали, и никто никого не видел. Только один Яхимка мог бы все рассказать, да его-то не спросили.

На следующий день вечером плавали белые утки по синему морю и толковали между собой:
— Нашему Яхимке сегодня еще хуже стало!
— Конечно, хуже. Старая ежи-баба его по грудь в землю закопала, чтобы скорее помер. Бедный Яхимка! Поговорили утки, взмахнули крыльями и полетели темной ночью во двор, где был закопан Яхимка. Одна из них, белая как снег, с золотым хохолком, ударилась о землю и превратилась в золотоволосую Оголонку. Застучала она в ворота:
— Кто спит, кто не спит — открывайте ворота!
— Я сплю и не сплю,— отвечал Яхимка.
— Только отворить не могу! Я по грудь в землю закопан.
Сама себе отворила ворота Отолонка и побежала к Яхимке. Вытерла Отолонка брату лицо, поцеловала его и стала просить:
— Братик, нет ли у тебя чего поесть? Изголодалась я, а птичью еду не могу проглотить.
— Нет у меня ничего, сестрица! Я сам только тем сыт, что добрые люди в рот положат.

Прокралась Отолонка в королевскую горницу, все, что было в шкафу, съела и стала расчесывать гребнем свои золотые волосы. Вдруг где-то половица скрипнула. Положила девушка гребень, заплакала, и жемчужины градом покатились на пол. Превратилась Отолонка в белую утку и вылетела в окно.

Рано утром проснулся король, взял гребень причесаться и видит: на гребне золотые волосы. Подошел к шкафу: все до крошки съедено, а весь пол жемчужинами усыпан. «Что же это такое?» — задумался король.
Собрал он всю свою челядь и спрашивает:
— Не видел ли кто сегодня ночью кого чужого а замке?
— Нет, никого не видали,— отвечала челядь.
Один повар стоит и с ноги на ногу переминается. Увидел это король и говорит:
— Рассказывай, что ты видел?
— Шел я ночью за водой. Вижу: бежит по двору девушка, и где она ступит — вырастают цветы. Я за ней, потихоньку… Зашла эта девушка в ваши покои, съела все, что в шкафу было, и стала чесать свои золотые волосы. Тут заскрипела по до мной половица, и девушка исчезла. А куда она подевалась, не знаю.
— Завтра ночью я сам буду караулить,— решил король и приказал повару поставить в шкаф самые вкусные кушанья.

По синему морю плавали белые утки и разговаривали. — Плохо нашему Яхимке! — говорила одна
— Очень плохо! — отвечала другая.— Сегодня закопала его старая ежи-баба в землю по шею, чтобы он скорее умер.
— Ничего бы не было,— говорит третья,— если бы старая ежи-баба не прознала, что Отолонка между нами. Завтра она придет нас убивать. Потому и приходится улетать нам от этого моря. Завтра будем чужой водой умываться.

Поговорили белые утки, взмахнули крыльями и темной ночью полетели во двор, где стонал бедный Яхимка. Тут одна из них, белая как снег, с золотым хохолком на голове, ударилась о землю и превратилась в Отолонку. Застучала она в ворота:
— Кто спит, кто не опит — отворите ворота!
— Я сплю и не сплю, только отворить не могу! Я по шею в землю закопан.
Отворила Отолонка ворота, подбежала к брату, обняла его голову и говорит:
— Бедный мой братик! Прощай навсегда! Сегодня улетаем мы на другое море. Дай мне что-нибудь поесть!
— Ах, где же я тебе возьму, дорогая! Ведь я только тем и сыт, что добрые люди мне тайком в рот сунут.

Прокралась Отолонка в королевскую горницу, съела все, что в шкафу приготовлено было, и принялась королевским гребнем свои золотые косы расчесывать. Король тихонько встал с постели, подкрался к Отолонке, крепко схватил ее и кричит:
— Теперь ты от меня не уйдешь!
Услышали крик белые утки, испугались, взмахнули крыльями и улетели. Попробовала Отолонка вырваться, а король держит ее крепко-накрепко. Стала Отолонка просить, чтобы король отпустил ее, заплакала, и из очей ее посыпались жемчужины.
— Не отпущу до тех пор, пока не расскажешь, что же с тобой было.

Рассказала Отолонка про ежи-бабу.
— Прости меня, Отолонка!—взмолился король.
— Обвела меня старая ежи-баба вокруг пальца! И если я тебе люб хоть самую малость, останься и будь мне женой!
— Прикажи выкопать Яхимку и накажи злую ежи-бабу с рыжей дочкой — тогда останусь.
Король приказал немедля выкопать Яхимку и тотчас собрать совет.

Пришли все паны, и ежи-бабу тоже позвали.
— Ну, старая матка,— говорит король,— ты между нами самая мудрая. Посоветуй, что делать с тем злодеем, который со зла две невинные души хотел загубить?
— Что с ним делать? — откликнулась ежи-баба.
— За это любой суд приговорил бы посадить такого злодея в бочку, забить ее и бросить в море. А если у злодея есть помощник, надо привязать его к хвостам диких коней и пустить коней в широкую степь, чтобы разорвали они злодея на части и разбросали по белому свету!
— За обман, за то, что Отолонку с Яхимкой хотели со света сжить, ты сама себе и своей дочке казнь назначила! — сказал король.
Как было сказано, так и было сделано.

Король отпраздновал богатую свадьбу, а Яхимка был у молодых дружкой. На пиру все люди радовались и славили красоту золотоволосой Отолонки.